Марины Саввиных

Второе сознание

В сборнике "Живая листва", 1985

Письмо
Ты видишь: мы с тобой так новы,
Как будто нынче родились;
Сломав столетние оковы,
Мы молча за руки взялись.

Неправда, что весь свет изведан,
И зла познание одно
Нам на страдания и беды
И для раскаянья дано...

Еще глаза не смели видеть,
Еще косноязычна речь...
Как знать, как знать, чья правда выйдет
Из наших выдуманных встреч.

Чья музыка войдет нам в душу,
Чья кровь взбунтует под пером...
Ты знай, теперь уж я не струшу:
Пускай прибой разносит сушу
И уши раздирает гром!

Пусть будет страшно, будет больно
Еще на миг, еще на треть.
Пускай! Раз вольно иль невольно
Нам в муках суждено прозреть.

* * *
Вот и осень... Это значит,
В темном парке дождик плачет,
Плачет дождик сероглазый
С золотою головой...

Мокнут каменные вазы
С пожелтевшею травой...
Над витком из алебастра
Мокнет пламенная астра...

Осень, осень... Цвет горчичный,
Горьковатый вкус привычный,
И сорвавшиеся с веток
Листья как навеселе -
Пусть еще немного меток
Оставляют на земле...

Но ведь мы с тобой не можем
Темный ток остановить
У земли под смуглой кожей -
Значит, так тому и быть:

Сентябрем мое окно
Облюбовано давно...

* * *
Вдохновенье мое, что глаза твои темны?
Отчего твои краткие речи темны?
Оттого ли, что все ощущенья огромны
И ничтожны слова, что вместить их должны?

Не таи от меня изначального смысла -
Разве я виновата, что день ото дня,
Ты все реже и строже, как римские числа,
Посещаешь меня, защищаешь меня...

* * *
Отвыкаю от горького имени,
Ничего не придумаю боле:
За разлуку, за гордость прости меня -
Я нечаянно вышла из роли.

По веревке, над миром протянутой,
Не шагать мне, упрямой, не сетуй,
Как не быть благосклонно помянутой
В час прощанья над медленной Летой.

Полагаю, что мне уготовлена
Многотрудных бессониц дорога
И в высокое пламя Бетховена,
В сердце бьющее властно и строго.

* * *
В хрупкой музыке самодельной
Нынче жалобы раздаются:
Мед янтарный и яд смертельный
Одинаково сладко пьются...

Только сердце об этом знает,
Только нервы об этом помнят,
Только стены о том стенают
В глухоту опустелых комнат...

Ненависть
Говорят, что ненавидеть - проще:
Пока еще царапины свежи,
Обиды боли, ужасы свяжи
Какой-нибудь банальностью пожестче,
Потуже в узел. Да! Вот так - потуже:
Чтоб не вздохнуть... Чтоб в горле крик зажать...
Она - во мне! Тем лучше мне. Тем - хуже:
Тем дольше под обломками лежать!

Покойтесь драгоценные осколки!
Рыдать над вами скучно... Оттого,
Как черной ели ржавые иголки,
Она растет из сердца моего,
Мучительница-ненависть... Порою
Я на нее со стороны гляжу:
И кажется, в ней что-то нахожу -
Какое-то сознание второе...
Какие-то знакомые черты...
Тепло ладони, гладившей перила...
У самых ног шуршащий шелк воды
И бьющееся нежной жилкой "ты"...
Я помню... Помню, как тебя любила...

* * *
Я верю, что не исчезну бесследно:
Так вечной слезой легендарный фонтан
Исходит... Так годы летят незаметно,
Но зеленью трогают бронзовый чан...

Не память сгорает, а чувства мельчают.
Что ж, встретимся возле огня хоть на час...
В нем сучья трещат и беспечно прощают
Веселые боги не верящих нас.

Тебя я пометила краскою лунной:
Теперь ты свободен - так настежь окно!
Все небо полно моей сладостью струнной,
И горечью странной все небо полно!

* * *
В тисках у комнаты пустой -
И больно, а терплю
Терзанья истины простой,
Что я тебя люблю...

Я думала, что два письма,
Сожженные над плиткой,
Истолковать смогу сама,
Но зренье застилает тьма,
И сердце - в крик! Под пыткой...

Я думала, что все смогу,
Но можно ль - по живому?!
Как пес, я за тобой бегу
И... спотыкаюсь на бегу...
И возвращаюсь к дому...

Мой дом, холодный, как тюрьма,
Опутан черной ниткой...
Я это сделала сама
Усильем слабого ума:
А сердце - в крик! Под пыткой...

* * *
Ах, не рано ль отмаялся май,
В тучах бледные пальцы ломая?..
Что ладони к вискам прижимаю,
К сердцу близко ты не принимай...

Разве дух первородной листвы,
И младенческий воздуха лепет
Не спасают больной головы,
Что из дикой дурманной травы
Столь же дикие образы лепит?!

Успокойся, дружок: я жива!
Пусть и скудные нынче пожитки
У души, но до капли, до нитки
Не черна она и не черства...

Я еще буду сниться тебе
И в нечаянных мыслях являться,
С ненасытностью этой судьбе
Будет дьявольски трудно справляться!

И отметят твой путь на земле
Поздней встречи последняя фраза
И засохший цветок на столе -
Искра божия в стылой золе -
Легендарная роза Шираза...

* * *
Сумасшествием будет отмечен
Этот день в календарном столбце:
Защищаться мне, миленький, нечем -
Разве вспомнить о брате-Стрельце?!

Ничего не таю под полою,
Но теперь из твоей высоты
Так пронзительно смотрит былое,
Что уже не воротишься ты...

Разве только забывчивым оком -
По рукам, по губам, по плечам,
Разве сердце, как будто под током
Задыхаться начнет по ночам,

Разве только отвечу учтиво
Императорски беглым кивком,
Разве только сознанье с обрыва -
На парах, под откос, кувырком...

И в иронии высокомерной,
И в горячке гордыни - навек
Самый искренний, нежный и верный
Перестанет дышать человек...

Бетховен
Когда горячей чернотою,
Смолой тяжелой залит взгляд,
С какой надеждою пустою
Во мрак зрачки твои скользят...

А там, невнятна и тревожна,
Тоски неутолимой суть:
Вздохнуть без боли невозможно,
Когда любовь и страх безбожно
Взрываясь, разрывают грудь...

Но как за голосом солистки,
По нитке тянется, дрожа,
Не доверяющая мистике,
Жестоко зрячая душа!

Туда, где не стерпеть потери,
Где крылья древнего креста
Напоминают створку двери
И где сжигает "мизерере"
Твои холодные уста.

* * *
Расходимся перед полуночью,
И долго-долго за тобою
Слежу в слезящуюся луночку,
В стекло оконное, рябое:
Все исчезает, все колеблется,
Пронизанное небесами, -
И лишь твой путь, мерцая, теплится
Под наклоненными Весами...

© Марина Саввиных, 2002
© Сибирские писатели, 2002